Воспоминания француза Жана Анри Абдолонима Убичини

Сегодня мы продолжим рассказ о воспоминаниях француза Жана Анри Абдолонима Убичини, побывавшего в Турции в середине позапрошлого века.

Побывав в Бурсе, Убичини вернулся в столицу Османского государства, Стамбул. Возврашался же он по морю. Послушаем же оставленное им описание этого события:

« Пять утра. Капитан повелел спустить на воду лодку под парусом. В эту лодку спускаюсь и я. Мы плывем по Босфору, пробираясь примерночас меж различных судов и суденышек, пришвартовавшихся здесь. В месте, к которому мы приблизились, то есть как раз под стенами султанского дворца, Господь и люди создали оптимальное соединение природы и рукотворного. Панорама этого места непередаваема на словах. Я невольно выкрикиваю нечто, выражающее мое восхищение. При этом я напрочь забываю Неаполь и прочие красоты. Невозможно сравнивать с этими берегами что – либо иное на земле… ».

Убичини продолжает излагать свою восторженность:

« Уж не знаю, есть на свете другое такое место, где злата было бы так много. Не могу сравнивать Стамбула с другими виденными мною городами. Восхитительная красота этого города напоминает одновременно изящество красавицы, величие огромных масштабов. Ошибкой будет вообще назвать Стамбул городом, ибо здесь может разместиться много городов… ».

В своих очерках Убичини приводит одну из многочисленных версий, касающихся происхождения самого названия Стамбул:

« При последних потомках Константина, когда османы уже стояли у ворот Стамбула, греки произносили выражение « Ис тин болин », что в переводе означает « Идти в город ». Турки, часто слышавшие эти слова, полагали, что эти слова – название города. С тех пор они и называют его именно таким образом, правда, подвергнув вышеозначенное выражение некоторой метаморфозе ».

Турки, завоевав Стамбул, создали здесь самобытную цивилизацию, как бы наложив ее на историческое наследие. Стамбул сохранил свое значение мирового центра. Вот что далее пишет Убичини о Стамбуле и его архитектурных памятниках:

« Ая Софья – это собор святого Петра Востока. Мечеть Эюпа – шедевр архитектуры, трансформированный и цркви святого Мамаса. Потрясающим образцом исламской архитектуры являются мечети Селимие, Сулеймание, султана Ахмета и другие мечети. Внешнее и внутренне убранства этих мечетей безупречны и потрясают своей красотой и пышностью ».

Прогуливаясь по Стамбулу, Убичини стремился познакомиться с социально – культурной жизнью города, с ео обитателями, учреждениями. Это явствует из его очерков. В частности, благодаря знакомству с главным переводчиком Эмином Мухлисом эфенди Убичини смог увидеть изнутри жизнь и работу османских чиновников:

« Входить в комнату Мухлиса эфенди мог любой. Начальник обозревал работу, приподняв занавес. Удовлетворенный увиденным, он садился на свое место. Затем он здоровался с пришедшими в комнату. Если посетителям или чиновникам, пришедшим на доклад, надо было подождать, им приносили кофе и даже кальян… ».

Убичини во время своего путешествия изучал и связь государственных учреждений с народом. При этом он оставил очередной рассказ об османском совете министров, диване:

« Диван – древнее слово, означающее совет. Этим словом султан давным – давно назвал совет своих министров, которых он как – то увидел собравшимися в одном месте. С тех пор этот совет и называется диваном. Слово это поэтично, и используется также стихотворцами… ».

Как и другие западные путешественники, Убичини интересовался и турецкими кладбищами. Его привлекал покой, царивший там и высокая степень художественности, присущая мусульманским надгробьям. Вот что пишет в этой связи французский путешественник:

« Турецкие кладбища не такие мрачные и гнетущие, как во Франции и других католических странах. Они не навевают меланхолию. Мусульмане не рассматривают смерть, как нечто горестное и достойное страха. Для них мир – это каравансарай ( постоялый двор ), который может бытьпокинут в любую минуту, небольшая передышка в безбрежном море жизни. Потому когда наступает время расставания с этим постоялым двором, никто не плачет и особо не печалится. Они понимают, что этим покойному не поможешь. Отчего стоит горевать в связи с уходом в иной мир добрых людей, если на то воля Божья, полагают они… ».

Так что, отмечает француз, кладбища оборууются так, словно они естественная часть мира. Кладбища для них несут в себе социальную функцию. Ну а надгробья на мусульманских кладбищах представляют собой вершину искусства. Послушаем, что пишет в этой связи французский путешественник:

« Могилы имеют самые разнообразные формы, что не может не привлечь внимания. Здесь не строят пышных усыпальниц, ставящих целью фиксацию пребывания на этой земле смертных. Для мусульман могила – это убежище смерти, символ бренности всего живого. На могилу не кладут горизонтального камня, на деле реализуя поговорку: Пусть земля будет тебе пухом. На могиле устанавливается лишь вертикальный камень. И кмни эти, надгробья, весьма разнообразны и интересны в художественном отношении. По формам надгробий можно понять, кто в могилах покоится – визирь или мореплаватель, священнослужитель или янычар… На некоторых надгробьях нет своеобразных шапок. Здесь покоятся женщины… ». 

Добавил: edmin Дата: Мар 28 2012. Рубрика: Турция глазами путешественников. Вы можете перейти к обсуждениям записи RSS 2.0. Вы можете сделать trackback вашей записи