Путевые очерки английского путешественника Александра Уильяма Кинглейка
» Путешественник — это не человек, постоянно любующийся пейзажами. Он постоянно вспоминает счастливую страну, в которой родился. И у него есть свои чувства касательно огня, еды, тени и питья. Однако во время путешествий он не должен придавать особого значения этим окостеневшим чувствам. В противном случае он никогда не сможет стать хорошим учителем.
Однако если путешественник не желает становиться учителем, он будет писать о самом себе грустные и длинные истории. Он опишет 8 — 10 фразами развалины Баальбека и затем станет нескончаемо описывать огонь, разведенный им у своей палатки. Но несмотря на это, поверьте мне, даже это длинное повествование о самом себе может дать читателю информацию о стране, в которой побывал путешественник. Даже если описываемое будет малым по масштабам и незначительным, ввиду того, что путешественник находился вблизи всего этого, описываемое приобретет значение «.
Выше мы привели строки из путевых очерков английского путешественникa Александра Уильяма Кинглейка. О нем и пойдет сегодня речь…
Александр Уильям Кинглейк был одним из ведущих писателей викторианской Англии. Родился он в южной Англии в зажиточной семье в 1809 году. Образование Кинглейк получил в Итоне, Кембридже, после он поступил и на юридический факультет Лондонского колледжа Линкольн Инн. Однако у себя на родине Кинглейк прославился не как правовед, как писатель. В период между 1857 — 1868 годами Кинглейк избирался в английский парламент.
Этот английский дворянин, журналист и политик был бесконечно влюблен в Восток и постоянно путешествовал. Заразился он идеей странствий, бывшей традицией английских дворян 19 века, от своего однокашника по Итону лорда Паллингтона. На Кинглейка произвели неизгладимое впечатление рассказы Паллингтона о путешествии на Кавказ и Иран. В результате в 1834 году Кинглейк отправился в Османскую империю. В 1844 году Кинглейк опубликовал книгу об этом путешествии под псевдонимом Эотен.
Произведение Кинглейка уже при жизни писателя стало шедевром мировой литературы о путешествиях. Книгу отличали изысканный литературный стиль Кинглейка, его острые наблюдения, неистребимое чувство юмора. Не случайно многие читатели стали восторженными поклонниками таланта Кинглейка.
В отличие от заурядных описателей Кинглейк старательно избегал превращения своей книги в обычный путеводитель. Его больше интересовали вещи, которые не всякий мог заметить. Кинглейк поражал читателей неожиданными комментариями, метафорическим стилем изложения.
В его книге можно узнать людей, принадлежащих самым различным народам. В своей книге он писал не только о себе, но и об остроумной и мистически настроенной леди Хестер Стенхоуп. В книге описаны самые разнообразные и колоритные характеры — от гида Мессери до татарина Мустафы, от османских пашей до измирских девушек. Ни разу Кинглейк в своей книге не дает читателю повода заскучать.
Кинглейк и его группа прибыла на османские земли через Балканы. В те времена значительная часть Балкан входила в состав Османского государства. В Белграде английские путешественники были приняты османским пашой, которого Кинглейк сравнил с Юпитером, как бы освещавшим своим светом серебряный туман, клубившийся вокруг него.
Этот Юпитер оказал своим гостям неслыханное гостеприимство в изысканном восточном стиле. Вот что пишет в этой связи Кинглейк: » Паша принял нас в почтительном и изящном стиле, свойственном османам. Затем он легонько потряс руками и нижняя часть комнаты немедленно заполнилась слугами. Одного слога, вырвавшегося из губ паши оказалось достаочно, чтобы слуги почтительно склонили головы и исчезли, словно привидения. Они появлялись и исчезали безмолвно, ибо на ногах у них не было ровным счетом никакой обуви «.
После исчезновения прислуги начался второй акт приема. Гостям подали кофе и кальяны. Послушаем же самого Кинглейка: » Спустя некоторое время подали кофе. Затем всем нам по очереди подали кальяны. Какой — то слуга полуопустился перед нами на колени и протянул мундштук вишневого цвета. В жаровне полыхал огонь кальяна. Я не задумываясь положил в рот янтарный мундштук и дым легко пошел мне в горло. Я продолжал курить до тех пор, пока не понял, что же такое восточное удовольствие. Восточный кайф ! А ведь я еще где — то час назад требовал счета в переполненном отеле и упорно звал официанта, треща в звонок «.
Османские власти назначили группе Кинглейка гида. Это было необходимо для охраны зарубежной делегации по условиям того времени. Гида этого, раньше бывшего янычаром, и прекрасно разбиравшемся в искусстве войны, звали татарином Мустафой. Вот как описывает последнего Кинглейк: » Человек этот при случае обязан был сложить голову за нас. Выглядел он впечатляюще, как и подобает истинному осману. На лице его читались гордость, сдержанность и в то же время сладострастие, которое он впрочем старался скрыть. Это я лишь потом узнал, что человек этот в прошлом был янычаром. Мустафа все еще ходил шагом, некогда пугавшим наших предков — европейцев. Однако это впечатление складывалось и благодаря его одеянию и обилию оружия, коим наш гид был увешан с ног до головы «.
Наверное, самым характерным признаком путешественника является его свободолюбие. Именно это чувство, вне всякого сомнения, подвигает путешественника на долгий и не всегда легкий путь. Именно это чувство толкает путешественника на предание забвению привычного покоя и предпочтение опасностей и невзгод. Кинглейк со временем осознал, как
в нем растет это чувство. Он не чувствовал обделенности в трудных условиях наедине с природой, несмотря на то, что прибыл из благоустроенной и комфортной Европы. Вот что пишет Кинглейк в своей книге: » Первая ночь, когда мы очутились в пекле войны, была самой незабываемой и потрясающей. Как это сладостно сбросить с себя путы одряхлевшей европейской цивилизации. Милый друг, расстелив попону на земле, вспомни хоть на миг людей, живущих на площадях, улицах, даже в поместьях. Подумай о тех, кто сидит за пиршественными столами, бродит по бальным залам, понуро сидит на церковной скамье, выражает почтение, соболезнование. Именно тогда ты поймешь, сколько людей живет в цепях официоза и возрадуешься свободе, дарованной тебе «.