Отрывки из воспоминаний французского живописца Претекстата Лекомта
Мы продолжаем знакомит вас с путевыми очерками путешественников, в разное время побывавших в Турции. Сегодня вы познакомитесь с отрывками из воспоминаний французского живописца Претекстата Лекомта.
Лекомт жил во второй половине позапрошлого века. В Турцию он прибыл вместе со своей семьей, будучи приглашен для проведения декорационных и реставрационных работ. Он прожил в Турции долгие годы. Свои впечатления от пребывания в Турции он изложил в книге, отражающей реалистичный портрет того времени. Это отличает воспоминания Лекомта от воспоминаний многих его предшественников и современников.
Особый интерес у Лекомта вызывали традиционные турецкие ремесла. Лекомт считал, что идеал – это соединение позитивной и жесткой западной логики с восточной изящной эстетикой. Если западное искусство холодно и упорядочено, как и сама жизнь, то на востоке все окутано дымкой спокойствия, безмятежности, многоцветия.
Лекомт рассказывал о различных сферах турецкого прикладного искусства – производстве керамики, ковровых изделий, драгоценностей, оружия, халвы. Вот что он пишет о необходимости большего использования керамики в архитектуре:
«Разве незначительно турецкое искусство облицовки архитектурных сооружений изящными и разноцветными росписями и изразцами? Искусство это очаровывает. Я считаю, что живопись восточных расцветок придаст особый колорит нашим суровым и холодным архитектурным сооружениям».
Претекстат Лекомт был прекрасным антикваром, литератором. Язык его был богат и развит. В своем литературном даровании он не уступал профессиональным писателям. Вот что он писал о коврах:
«На западных коврах основная тема – природа, а на восточных – идеал, каприз. В атмосфере витают волнующие грезы, рассказывающие о тайных надеждах. Восток использует цветы и живет с ними в благоухающих чудесными запахами садах».
А вот как живо описывает Лекомт мастеров – медников, имеющих лавки близ стамбульского крытого рынка Капалы Чарши:
«Медники работают в небольших лавках Капалы Чарши. Проходящие мимо видят огоньки, мелькающие в темноте и звуки кузнечных мехов и огня. Эти лавки можно назвать мастерскими титанов. Но если взглянуть вовнутрь, можно увидеть прекрасные законченные и полузаконченные изделия из меди, изделия, ожидающие своих новых хозяев».
А вот что пишет Лекомт о других ремесленниках: «Мастер работает медленно, методично и словно не подозревая о вашем присутствии. Ему не по нраву присутствие клиента, о чем последнему дают понять в метафоричной форме. На вопросы же мастер отвечает строго и серьезно, словно не придавая значения результату торга. Он дает понять, что вы можете купить изделие или же нет; в любом случае это – ваше дело, а не его».
В тот период турецкие женщины культивировали искусство вышивки. В своем искусстве они передавали концентрированное восприятие природных явлений. И этому искусству уделил внимание Лекомт. Вот что он пишет о женщинах, производящих свои чудесные изделия:
«Кружева представляют собой своеобразное отображение прекрасного в восприятии терпеливых и трудолюбивых женщин, создающих самые разнообразные и многокрасочные композиции.
Женщины в большей степени мечтательны, нежели мужчины. Женщины словно видят вечность и неизведанное будущее. В сознании женщин равноценными понятиями являются удовлетворенность и страдание. Понятия эти для них взаимосвязаны».
Посещал Лекомт и стамбульские кладбища. Живописец считал, что мусульманские надгробья – зрелище, удивительное для жителей Запада. Сам Лекомт рассматривал надгробья в качестве некоей нити, связующей оба мира.
Вполне естественно, что писал Лекомт и о ковровых изделиях. Причем именно им он уделял больше всего внимания. Лекомт детально изучил примерно сорок ковров из различных районов страны. Французский живописец считал, что ковры оценены не в достаточной степени. Вот что он писал в этой связи:
«Турецкие ковры сильно отличаются от западных. Восточное искусство, в том числе и китайское и японское, полно символов. Для осознания этого следует абстрагироваться от рационалистического и логичного западного восприятия действительности и перенестись в мир грез. Именно тогда вы сможете осознать всю красоту и значение внешней разницы и очаровывающих расцветок».
Лекомт удивлялся тому, что в Стамбуле нет артиллерийского музея. Связано было его удивление с тем, что в этом городе он видел самые различные виды вооружений, в том числе и весьма древних. Он был поражен тем, что видел на одном оружейном рынке, где продавали оружие ассирийского, китайского, индийского, кельтского и германского происхождения. Продавали на том рынке и самые разнообразные виды воинской экипировки.
Лекомт обращал внимание на то, что турецкие ремесла при всей их красоте не могли составлять конкуренцию промышленным товарам в связи с чем были обречены на постепенное вымирание. Он жалел, что исчезали изделия, соответствовавшие природному принципу неповторяемости, в то время как множилось количество товаров, производившихся серийно.
В связи с этим Лекомт писал и о восточном кальяне:
«Жаль, что в Турции кальян выходит из моды. Вину за это несут сигареты. Еще лет 20 назад иностранца при посещении турецкого дома угощали кальяном. Однако теперь эта прекрасная традиция постепенно сходит на нет».
А вот что писал Претекстат Лекомт о турецких сластях:
«На Востоке принято угощать пришедшего в гости вареньем, после чего гостю подают стакан воды. Именно поэтому во всех домах имеется великое множество различных видов варений.
Однажды какой-то европеец не понял, что за варенье ему дали. По правилам полагалось полакомиться лишь одной ложкой. Европеец же в нарушение правил приличия взял всю банку и съел все содержавшееся в ней варенье. После этого европеец попросил прощения за то, что не сможет больше есть.
Производство сластей в Турции – подлинное искусство. Сласти готовят все женщины дома и придают этому делу большое значение. В день когда готовится варенье, о всех прочих домашних делах напрочь забывают».